Задание 1.5: За шербетом!

[Talisman]

— Ты можешь идти если хочешь, мы догоним.
Не теряя более и секунды на окружающую его суету, Айзол подложил одну пару рук себе под голову, а вторая всё так же находилась под широкой бежевой курткой, скрытой от неведающих. Заметив как девушка достала нечто подобное фотокамере из кармана, он конечно не преминул поинтересоваться и спросить.
— Камера? Дай посмотреть фото! — он был явно не из тех, чье внимание перво-наперво приковывали технические особенности устройства, он был проще.

[Blamburg]

Руки девушки с фотоаппаратом дёрнулись в сторону, испортив неплохой снимок. — Обойдёшшшьссся, — инорасница снова принялась двигать руками с аппаратом в воздухе, подбирая лучший ракурс. Но на лице уже не было прежнего веселья. Она серьёзно о чём-то задумалась, о чём-то для неё очень важном. В таких молчаливых раздумьях прошло около пяти минут.
— А к шшшёрту! Мы долшшшны сснать друг друга...это...мошшет помошшь. — Слова, явно, давались ей тяжело. Немного помолчав, она тихо добавила, — только прошшшу...пока будешшшь сссмотреть...не ссспрашивай нишшего...пошшшалуйссста.
Нажав несколько кнопок на алюминиевой коробочке, Зула передала её в руку кхут муса. Судя по счётчику на краю экрана это было начало из довольно длинного списка фотографий.
На самом первом снимке, за множеством дефектов виньетированного фото, можно было разглядеть, одетого в кожаную накидку и порванные штаны, низкорослого ящера с тёмно-красной кожей, он улыбался, в пасти не хватало множества клыков. Дальше шло около десятка однотипных фотографий: помещение сплошь из металла, тёмный коридор и всё тот же смеющийся ящер. Затем несколько фотографий огромной светло-синей звезды, скрывающейся за горизонтом. Дефектов на фото стало меньше, но тёмные края и шум никуда не делись.
Следующий снимок — голубоватый свет, висящей в зените звёзды, падал на сплошную пустыню. Где-нигде из песка выглядывали металлические строения, старые и покорёженные, не внушающие прежнего трепета перед великолепием архитектуры из стали и стекла.
Дальше шли похожие фото: песок, металл, снова песок и металл, менялись только ракурс и место. На следующих снимках стали мелькать нелюди в потрёпанных одеждах красного цвета, чаще всего разные и непохожие друг на друга.
Следующая серия кадров — две машины сделанные, очевидно, кустарно, рассекают по барханами, поднимая клубы пыли. На них, зацепившись за различные части автомобильных каркасов, висели нелюди, они смеялись, кричали и махали руками. Затем шло восьмисекундное видео, снятое в почти кромешной тьме, единственными источниками света были далёкие звёзды и зажжённый костёр. Два инорасника дрались друг с другом, если конечно, пьяное махание кулаками в сторону противника можно назвать дракой. Камера тряслась, отовсюду доносились низкие и высокие крики, подбадривающие возгласы и смех.
Большая часть, следующих дальше, снимков были довольно однотипны: грубые, угловатые, собранные из металлолома, города, возведённые на обломках старого мира, нелюди всех мастей, одетые в одежды разных цветов, обозначавших, наверняка, принадлежность к различным группировкам. И всё это под тусклым светом всё той же звёзды, среди всё той же безжизненной, не терпящей слабости, пустыни.
Из последующих фотографий можно выделить всего несколько. Напротив стены с множеством полочек, на которых лежал, на первый взгляд, всякий хлам вроде пробитых шлемов, покрытых копотью металлических пластин и других железяк странной формы, стояла уже знакомая ящероподобная инорасница и позировала перед своеобразным стендом трофеев, отражая когтями мягкий свет люминофорной лампы.
Следующие три, кажется довольно важных, снимка: гигантский корабль плавно опускается на землю, тот же корабль с выключенными двигателями стоит на песке и опускает большой трап, в судно ударяются выпущенные откуда то за кадром ракеты, озаряя огнём блестящую обшивку.
Последний необычный снимок, в отличие от других не имел никаких дефектов. Это было отличное фото, сделанное с крыши какого-то высокого строения. С неё открывался прекрасный вид на огромный урбанизированный город.
Все последующие снимки были сделаны в различных местах, но чем-то особо интересным не выделялись.

[Actor]

— Ты можешь идти если хочешь, мы догоним.

Вок довольно кивнул, после чего улыбаясь зашагал в лес. Он успел покинуть кхут-муса и ящерицу до показа изображений.
Стоило созданию отходить от товарищей всё дальше и дальше, как его широкая улыбка стала медленно преобразовываться в яростный оскал. Глаза индивида не становились дружелюбнее, даже наоборот: в очах Ряво́на начинала скапливаться убийственная злоба, смешанная с некими нотами горечи. Теперь при виде лица вока можно было действительно подумать, что этот метровый парень мог лишить жизни всех окружающих самым страшным и ужасным образом. К счастью для него самого, его товарищи не могли разглядеть неистовый лик.
Войдя чуть глубже в тропический лес, вок расстегнул свою куртку и достал прикреплённый изнутри поясной топор. Рявон взял своё оружие с лёгкостью и приготовился размахивать им, словно ожидая чего-то живого.

[Talisman]

— Обойдёшшшьссся.

Изначально кхут-мус только хмыкнул в ответ, но досаждать девушке не стал. Всё таки, прошлое - личное дело каждого, а совать нос в чужие дела зачастую не стоит. Так они провалялись еще немного, пока Зула не одумалась.

— А к шшшёрту! Мы долшшшны сснать друг друга... это... мошшет помошшь... только прошшшу... пока будешшшь сссмотреть... не ссспрашивай нишшего... пошшшалуйссста.

Айзол наклонился вперед и принял из рук практически “игрушечный” фотоаппарат. Поудобней расположившись на жестковатой земле, опять хмыкнув (хотя и несколько более радостно чем тогда), он стал жать кнопочки на корпусе. Поначалу быстро, не останавливаясь на чем-либо конкретном дольше пары секунд, потом всё медленней... и медленней. Этот показ продолжался в течении долгих десяти минут, а на всем его протяжении паренёк то вертел головой, то поочерёдно прикладывал ладонь ко лбу или к затылку. Отсмотрев галерею по второму кругу, Айзол вернул серебристую коробочку ее владелице и встал на ноги. Уже совсем смеркалось, подав руку он робко спросил.
— Хочешь поговорить об этом?

[Blamburg]

Тёплая ладонь легла в крепкую руку кхут-муса. Зула плавно поднялась и, на секунду подняв глаза на Айзола, отвела взгляд в сторону.
— Вссссё не так плохо как тебе кашшшетсся. Ко всссему мошшно привыкнуть за двадцать лет. Там была моя сссемья...мои друзззья. Эта шшшисснь была для меня...привышшьной и...родной. — Инорасница отошла на пару шагов, развела руки в стороны и заговорила громче чем прежде, — так было пока я не поссснала этот мир. Мир в котором тебе не приходитсся дратьсссся за воду...мир в котором ни в шшшём не повинные нелюди не умирают...ссссражаясь за еду. — Громкий голос с каждым словом всё больше сходил на нет. Руки опустились и сжались в кулаки, острые когти впились в ладонь, ярко алая кровь окропила голубоватые цветы. На лице, в свете исчезающей за горизонтом звезды, мельком что-то блеснуло и упало в траву. По дрожащему голосу и неуверенной позе можно было понять насколько жалкой в этот момент чувствует себя Зула. — Я...я сбешшала исс Пуссстошшши, но Пусстошшшь...меня так и не покинула.

[Пепельный]

Войдя чуть глубже в тропический лес, вок расстегнул свою куртку и достал прикреплённый изнутри поясной топор. Рявон взял своё оружие с лёгкостью и приготовился размахивать им, словно ожидая чего-то живого.

Пробираясь через густую тропическую чащу, отталкивая от себя надоедливые так и норовящие хлестануть пор лицу листья мелких кустарников, вок мог заметил, как с дерева на дерево перелетают достаточно крупные ярко-оранжевые хжифры, изредка вылавливающие среди стволов деревьев мелкую живность, вок мог услышать, как тропические птички напевают убаюкивающую вечернюю мелодию, вок мог почувствовать запах лесной коры, зрелых орехов, почувствовать сладкий аромат цветов и... Смердящую гниль.
Забравшись достаточно глубоко в чащу, вок неожиданно наткнулся на тело исписанного странными татуировками визрона, лежащего на животе и держащего в руках странное оружие. Обычно такой агрегат используют охотники, чтобы, выпустив из этого оружия сеть, поймать дичь средней величины. Одет он был в обычную, хотя и весьма устаревшую относительно нынешних трендов моды, майку и штаны с кроссовками. На плече висела небольшая походная сумка.
Тело не дышало. Однако пока что было неясно, отчего этот индивид лишился своей жизни.

[Talisman]

Кхут-мус не придумал ничего лучшего, чем подойти и приобняв спутницу, прижать ее к груди. Они простояли так пару минут, пока солнце окончательно не скрылось.
— В этом мире горя не меньше, чем в твоем. Бери вещи, нам пора идти.

[Actor]

Вок остановился. Он внимательно осмотрелся в чаще леса. При виде мертвеца любопытство возникло на этом ранее озлобленном лице, из-за чего Рявон был сравним с ребёнком, нашедшим зверька. Индивид тихо и медленно подкрался к трупу визрона. Вок зловеще улыбнулся и легчайшим взмахом лишил трупа обеих кистей рук. Он нервно тихо хихикнул. Далее вок краем лезвия своего инструмента стал к себе тащить странную пушку, при этом прислушиваясь внимательно к лесным звукам.

[Blamburg]

— Ты абсссолютно не умеешшшшь уссспокаивать. — Зула мягко тыкнула Айзолу кулаком в грудь, и подняла голову. Глаза всё ещё были на мокром месте, но она улыбалась, но не своей обычной ухмылкой, это была настоящая, тёплая улыбка. — Сссспассибо, мне лушшше.
Инорасница направилась к брошенному фотоаппарату, засунула его в карман и незаметно вытерла лицо. Затем подошла к рюкзаку и обратилась через плечо к кхут-мусу, — ссссумку потащщщишшь ты, твоя игрушшшка итак весссит немало, а я ведь девушшшка. — Уже знакомая игривая ухмылка вернулась на своё привычное место.
Айзол тихо фыркнул и покачал головой, но всё же надел рюкзак, который, к слову, оказался довольно тяжёлым. Так вместе с Зулой, держащей заряженный автомат в руках, парочка направилась прямиком в густой и, теперь уже, довольно мрачный лес.

[Пепельный]

Алая звезда зашла за горизонт, оставив зелёную планету наедине со звёздами. Цветастый тропический лес накрыла пелена мрака, певчие птицы замолкли. По коже тернийцев прошёлся прохладный ветерок.

Вок остановился. Он внимательно осмотрелся в чаще леса. При виде мертвеца любопытство возникло на этом ранее озлобленном лице, из-за чего Рявон был сравним с ребёнком, нашедшим зверька. Индивид тихо и медленно подкрался к трупу визрона. Вок зловеще улыбнулся и легчайшим взмахом лишил трупа обеих кистей рук. Он нервно тихо хихикнул. Далее вок краем лезвия своего инструмента стал к себе тащить странную пушку, при этом прислушиваясь внимательно к лесным звукам.

Конечности визрона с хрустом отделились от тела, но, забрызгав алой кровью брюки и куртку садиста, так и остались крепко сжимать оружие, словно хватаясь за последний шанс выжить. Жуткий маньяк-вок, ныне обагрённый кровью невезучего визрона, теперь стал ещё более жутким.
Вокруг него послышались странные звуки, напоминающие странный животный хохот. Понять, откуда именно шёл звук, было невозможно.
Позади Рявона послышался зловещий шелест листьев.

Айзол тихо фыркнул и покачал головой, но всё же надел рюкзак, который, к слову, оказался довольно тяжёлым. Так вместе с Зулой, держащей заряженный автомат в руках, парочка направилась прямиком в густой и, теперь уже, довольно мрачный лес.

Сухие ветки хрустели под ногами, высокая кустарниковая трава постоянно мешала передвижению и не давала сразу рассмотреть, ждёт ли опасность авантюристов за этими плотными зарослями.
Где-то неподалёку члены Голубых Терний услышали странные звуки, напоминающие одновременно как смех, так и скулёж неизвестного существа. Но стоит ли им подвергать себя опасности, идя на эти явно недобрые звуки?

[Actor]

Вок с некоторой тревогой обернулся на исходящие жуткие звуки. Он с небывалой лёгкостью оторвал от оружия кисти рук визрона и кинул в сторону от себя так далеко, как только смог. Улыбка на лице Ряво́на вновь стала широкой, словно это была улыбка очень счастливого ребёнка (или маньяка. Кому как (-_-) ). Глаза же казались если не взбешёнными, то достаточно злыми. Индивид взял в правую руку винтовку, а в левую — топор. Так вооружившись, он стал тихо красться в другую сторону, но и не в направлении к источнику шумов.
Вок был на взводе.

[Blamburg]

Зрачки заняли почти всю светло-зелёную радужку, хотя помогало это слабо. В таком скудной освещении, да ещё и в густом лесу, обычная острота зрения сменилась нечёткой размытостью мрачных силуэтов.

Где-то неподалёку члены Голубых Терний услышали странные звуки

Зула на секунду остановилась и повернула голову в сторону примерного расположения звука и прислушалась.
— Дашшше не думай, я туда не сссунуссссь. По крайней мере не сейшшас. — Инорасница высказала свои мысли спутнику, слегка пригнулась и продолжила двигаться дальше, вслушиваясь в музыку ночного леса.

[Talisman]

— Я тоже слышу, — промолвил он почти шепотом; за время заключения на Руно остроухому так и не удалось растерять свой не самый плохой слух, и даже наоборот, тот стал острее чем прежде. Опираясь на чувства, они шли невесть куда и невесть зачем, стараясь лишнего не трещать, шуршать, или просто шуметь.

[Пепельный]

Вок с некоторой тревогой обернулся на исходящие жуткие звуки. Он с небывалой лёгкостью оторвал от оружия кисти рук визрона и кинул в сторону от себя так далеко, как только смог. Улыбка на лице Ряво́на вновь стала широкой, словно это была улыбка очень счастливого ребёнка (или маньяка. Кому как (-_-) ). Глаза же казались если не взбешёнными, то достаточно злыми. Индивид взял в правую руку винтовку, а в левую — топор. Так вооружившись, он стал тихо красться в другую сторону, но и не в направлении к источнику шумов.
Вок был на взводе.

Окровавленные конечности визрона полетели куда-то в глубину чащи, а затем послышались и активное движение в той местности. Несмотря на то, что этот звериный смех стал тише, он, однако, никуда не исчез. Источник шелеста в кустах наконец проявил себя и выпрыгнул из засады, но не на вока, а сторону, словно явив себя. Это существо одновременно напоминало волка и ящера. На его спине и гриве трепетали кожистые сине-белые гребни, словно запугивая жертву. Его лапы, как мог заметить вок, напоминали обезьяньи, но с острыми когтями, вероятно, для лазанья по деревьям и разделывании жертвы. Его пятнистая чешуя пулсировала голубоватым цветом. Казалось, это существо готово прыгнуть в атаку. Однако за него это сделал его собрат.
Похожее существо, предварительно издав самодовольный животный смешок, прыгнуло на садиста сбоку, своими когтями целясь прямо в шею.
Судя по синеватому свету вокруг их было гораздо больше, чем двое.

ула на секунду остановилась и повернула голову в сторону примерного расположения звука и прислушалась.
— Дашшше не думай, я туда не сссунуссссь. По крайней мере не сейшшас. — Инорасница высказала свои мысли спутнику, слегка пригнулась и продолжила двигаться дальше, вслушиваясь в музыку ночного леса.

— Я тоже слышу, — промолвил он почти шепотом; за время заключения на Руно остроухому так и не удалось растерять свой не самый плохой слух, и даже наоборот, тот стал острее чем прежде. Опираясь на чувства, они шли невесть куда и невесть зачем, стараясь лишнего не трещать, шуршать, или просто шуметь.

Позади слышался неистовое звериное ржание, а группа из двух оперативников двигалась вперёд. Куда-то вперёд.
Крики далеко позади уже стали утихать, ныне заглушаемые шумом воды. Тернийцы вышли к невысокой горе, с вершины которой столбом струилась кристально-чистая вода, образовывая небольшой бледно-голубой водоём, в котором отражались как зеленолиственные исполины, так и сияющие звёзды.

[Actor]

Летящий сбоку зверь, целящийся в шею, не остался незамеченным воком. Улыбка Ряво́на моментально обратилась в дикий, свирепый оскал, словно это был подобный хищник, но страшнее. Глаза же отобразили сильную жажду убивать. Индивид отскочил назад, сделав при этом сильный и точный диагональный взмах топором в грудную клетку летящего противника.
— СУУУКИИИИИИ! — раздался очень громко неистовый крик в лесу. Произнесено это было воком довольно отчётливо, да притом так сильно и так яростно, будто это был полузверь и полуразумный гуманоид.

[Пепельный]

Летящий сбоку зверь, целящийся в шею, не остался незамеченным воком. Улыбка Ряво́на моментально обратилась в дикий, свирепый оскал, словно это был подобный хищник, но страшнее. Глаза же отобразили сильную жажду убивать. Индивид отскочил назад, сделав при этом сильный и точный диагональный взмах топором в грудную клетку летящего противника.
— СУУУКИИИИИИ! — раздался очень громко неистовый крик в лесу. Произнесено это было воком довольно отчётливо, да притом так сильно и так яростно, будто это был полузверь и полуразумный гуманоид.

Лезвие топора с хрустом проломило грудь существа отчего тот, громко и жалобно взвизгнув, по инерции пролетел рядом с воком и упал на землю. Однако его собрат не стал ждать, когда этот монстр опомнится, а потому сразу же совершил бросок на оперативника. И весьма успешный.
Хищник повалил Рявона на землю и, прижав того к влажной земле, попытался перегрызть шею своими туповатыми, но острыми зубами.

— СУУУКИИИИИИ! — раздался очень громко неистовый крик в лесу. Произнесено это было воком довольно отчётливо, да притом так сильно и так яростно, будто это был полузверь и полуразумный гуманоид.

Кхут-мус, обладающий чутким слухом, мог отчетливо услышать сквозь шум воды чем-то крик, подозрительно напоминающий того самого вока, прибывшего на эту планету с ними, про которого "сладкая парочка", казалось, благополучно забыла. Однако понять, откуда конкретно шёл этот крик, было чрезвычайно сложно.

[Actor]

Хищник повалил Рявона на землю и, прижав того к влажной земле, попытался перегрызть шею своими туповатыми, но острыми зубами.

Поваленный вок едва сдержал напрыгнувшего хищника. Ряво́н поплатился за не столь хорошую реакцию клочками шерсти и тройкой порезов, чуть не задевших гортань и сонные артерии. Едва сдерживая настолько же дикого, как и он сам, оппонента от заветной цели, индивид впился титановыми пальцами левой руки в глотку глотку твари. Вок со всей силой попробовал воткнуть пальцы в глотку врага как можно глубже, всё так же удерживая топором и правой рукой.

[Talisman]

— Ты заметила?...
Услышанный крик заставил его дрогнуть. Парень, потерявший бдительность на миг, поверив умиротворяющим отблескам воды, едва вернулся к более насущным мыслям.
— Что-то давно не слышно нашего милого друга, — пожав плечами, он как бы намекал что сейчас слегка перегружен для звонков, — Пожалуйста, вызови его.

[Blamburg]

— М? — Зула остановилась и обернулась на спутника, — Сс момента его ухода прошшшло минут двацццать...думаю он уже добралсссся. Расссслабьсся.

Пожалуйста, вызови его

— Мы итак сссадершшиваемсся...ладно. — Инорасница всунула винтовку в руки Айзола и закатала рукав левой руки. На покрытой, мягкими на вид, чешуйками красной коже оказался браслет с небольшим экраном. Зула поднесла запястье поближе к лицу, — Рявон, лапуль, ты ушшше добралсссся?

[Пепельный]

Поваленный вок едва сдержал напрыгнувшего хищника. Ряво́н поплатился за не столь хорошую реакцию клочками шерсти и тройкой порезов, чуть не задевших гортань и сонные артерии. Едва сдерживая настолько же дикого, как и он сам, оппонента от заветной цели, индивид впился титановыми пальцами левой руки в глотку глотку твари. Вок со всей силой попробовал воткнуть пальцы в глотку врага как можно глубже, всё так же удерживая топором и правой рукой.

Холодный металл погрузился в податливую плоть хищника, отчего тот завизжал от боли, а кровь, начавшая хлестать из раны, как из фонтана, оросила лицо незадачливого вока. Тварь, вырвавшись из болезненной хватки оперативника, от злости схватила зубами того за фаланги пальцев левой руки и с хрустом оторвать их, после чего животное, жалобно скуля, помчалось в глубь чащи. Однако его собратья, желающие отомстить за своих членов стаи, медленно приближались к жертве, по очевидным причинам опасаясь его. Однако эта медлительность спасла Рявона.
Слева от вока послышался громкий топот. Твари насторожились, навострили свои гребни, зарычали в сторону этого звука. Вдруг рядом с оперативником появился громадный монстр, напоминающий гориллу и медведя одновременно, покрытый крепкой шкурой и обладающий немалой силой, которую он тут же продемонстрировал. Один из хищников не выдержал и прыгнул на гиганта, за что поплатился жизнью. Исполин в воздухе схватил животное за шею и одним лёгким движение пасти отгрыз голову атаковавшему. Сразу же проглотив свою добычу, монстр издал оглушающий рёв, явно собираясь вот-вот атаковать стаю хищников. Что, естественно, давало воку так ценные для него секунды.

[Actor]

Вок резко поднялся и, держа крепко топор уцелевшей рукой, ударил холодным оружием двух ближайших тварей. Индивид ринулся со всех ног подальше от зверинца, постоянно оглядываясь по сторонам. Отбегая всё дальше, Равно становился более спокойным. Огонь ярости в его глазах стал угасать. Оскал понемногу пропадал.
И наконец ушей вока достиг долгожданный звук противного рингтона, заставивший вспомнить о существовании своих товарищей. Индивид всё бежал, хотя уже и не так быстро. Он нажал на кнопку планшета, лежащего в кармане.
— Я вас внимательно слушаю, — обратился Ряво́н к коммуникатору. Голос был хриплым, а обращение — сухим.

[Blamburg]

— Рявон, мы уже нашшшали скушшать. Ты ушшше в деревне? — Зула отошла чуть в сторону чтобы звук падающей воды не заглушал и без того негромкий голос вока.

[Actor]

— В... лесу. Звери. Сволочи. Спасите, — отвечал по коммуникатору вок. Было отчётливо слышно, как индивид запыхался. Видимо, бежал, но сил не так много осталось. Ряво́н при этом постоянно оглядывался.

[Blamburg]

Зула старалась говорить как можно более чётко, но в тоже время торопливо.
— Поняла тебя. Сссмотри в небо, увидишшь сссигнал — беги туда. Ещщё шшелательно шштобы ты тошше как-то обоссначил ссебя. Тогда мы выдвинемсся в твою ссторону.
Инорасница подбежала к Айзолу со спины и залезла в рюкзак, торопливо рассказывая спутнику свой план, — у него проблемы, кажетссся, ссерьёссные. Броссай сссумку, бери эту шшштуку, лессь на дерево и всссорви её как мошшно вышшшше. Не ссспрашшивай нишшего, проссто ссделай.
Зула достала из рюкзака металлический цилиндр около десяти сантиметров длиной и вручила его Айзолу. После этого она потянула за шлейки сумки и стянула её со спины нелюдя. Согнувшись над рюкзаком, инорасница принялась в нём копаться и что-то доставать.

[Talisman]

— Так странно. Думаешь получится?
Налегке, с винтовкой через плечо и заветной баночкой в кармане, он полез на самое высокое, и, как ему показалось, наиболее надежное дерево. Всеми когтями цепляясь за до сих пор суховатую кору, парень ловко карабкался на самую верхушку. Добравшись, он устроился поудобнее и перевел дыхание, стараясь сосредоточится на прицеливании. Серебряный цилиндр устремился в звездное небо, за ним последовала стрекочущая череда из хлопков. Разрыв жестянки наверняка мог ослепить, кхут-мус немедленно прикрыл лицо от возможных горящих осадков и осколков.