Циан

[Cyan]

ЦИАН

гоминид
атлетично сложенный
бледно-бирюзовые кожные покровы
Программист
характер: холодный, недружелюбный.

«Застрял на прокопченной насквозь унылой планетенке у черта на куличиках. Хорошо, что есть компьютер и нейроинтерфейс… и пачка осатаневших «коллекторов» из местного преступного синдиката, поставивших меня на счетчик. Я давно выплатил долг, но проценты растут быстрее, чем я успеваю отдавать. И свалить отсюда никак. Ни один государственный линкор («автобус») не посещал этих портов уже… ха, сколько я здесь, так его и не было ни разу. От недосыпа скоро сам себя взломаю…».

снаряжение: легкий бронежилет, берцы, шокер, дешевый пистолет. Компьютер, нейроинтерфейс, мешок флешек всех цветов и размеров.
основные навыки и умения: математика, компьютерные науки, программирование, нейропрограммирование.
Специализация: информационная безопасность.
Владение спокойным: присутствует.
боевой опыт: участвовал в стычках с гопниками в индустриальных районах
мировоззрение: ему не чужды рассуждения о судьбах живого вещества, многообразие форм которого рассеяно по вселенной. Однако выживание заставляет рвать жилы ради более примитивных вещей.

В данный момент работает над тем, как перехватывать и использовать в своих целях религиозных фанатиков, по максимуму используя веру как уязвимость. Параллельно отбивается от бандитов, требующих крупную сумму.

[Cyan]

Дерзость

(дневник)

(Немного матчасти для затравки:

gnql – galaxy neiro query language, аналог sql, язык управления базами данных.

Get и set – в программировании функции для получения и установки значений. В прицнипе, можно сказать, что суть хакера, как, впрочем, и легального прогера, в том, чтобы заряжать в машину какую-то инфу и получать ее.

«Соты» в «улье» - аналог реально существующих в Японии гостиниц с мини-комнатами, которые, по сути, просто кровати в коробках.)

Алгоритмы, формулы, гет, сет… указывать машине, хоть железной, хоть органической, что делать и как – в этом я. Программный код не просто моя вторая натура. Первая. Я не осознаю себя как био-психо-социальную единицу, я – программный код, состоящий из перекрывающихся нейросетей, систем распознавания образов, я объект класса, имеющего в своих методах преобразование окружающей действительности по сформированным им же правилам.

Темные переулки Висеты, заваленные гниющим мусором, который убирают только крысы и бомжи – в свои желудки или пункты приема металлолома или стеклотары, - не знают, кто я. Отчасти я к этому стремлюсь. Я всегда ношу темную одежду, скрываю лицо под капюшоном или за очками. Мои движения тонируют меня наглухо, скрывая намерения, даже те, о которых я сам не догадываюсь. Девиз «Базового курса языка тела основных видов галактики», стоящий целых две тысячи кредитов (или одну gnql-инъекцию, хехе) гласил: «Стань, как Сири Китон!». Сомнительное предложение, но работает на самом деле здорово. Слушай язык тела, как прямую речь. Говори телом то, чего никогда не скажешь вслух.

Анонимность, доходящая до паранойи, у меня в крови. Никогда не пользуйся биометрическими идентификаторами личности. Никогда не пользуйся реальными документами (какими из них, у меня их несколько, хе-хе). Никогда не мусори на улице: случайно брошенный мимо урны окурок может сдать тебя с потрохами. В мусорнице, среди тысячи других окурков, сделать это в тысячу раз сложнее.

Конечно, скрытности поспособствовал и тот факт, что «Золотые волки» уже неделю не получают кредитос. Кредитос, которые я не перечислил. У меня, наверное, нет денег, за неуплату меня выгнали из «гроба» в «сотах» (отель, предоставляющий ультра-дешевые кабины для сна, понятно каких размеров), и я скоро начну искать огрызки в мусорных баках? Или у моей престарелой матушки нашли лимфому, и на лечение нужно сотни тысяч кредитос? Или все еще хуже – я подсел на наркотики, и спустил все на очередную дозу? – именно так скажет Альнедо вкрадчивым бархатным голосом, если (когда) мы встретимся. И если я скажу, что так и есть, мать наркоманку выгнали из «гроба», пущу слезу и поползаю перед ним на коленях, он меня, конечно, изобьет до полусмерти. А потом заставит отрабатывать провинность каким-нибудь не очень приятным способом. И, наконец, увеличит долг еще раза в полтора. Но я так не скажу...

Можно подумать, я не знал, с кем связываюсь, когда брал оборудование из рук бандита. По нему же видно было, что он бандит: гладко прилизанные черные волосы, черная одежда, от него так и веяло опасностью. А еще он сказал мне:

- Учись, парень. Ты должен будешь трижды отработать всё, что тебе дает дон Альнедо. Слышал о таком?

Конечно, слышал. Кто на Висете не слышал о донах преступных группировок, в частности «Золотых волков».

- Вот и славно, - он потрепал меня, тогда двенадцатилетнего оборванца, по немытым волосам и свалил в эклиптику, напоследок огласив застывшую улицу ревом гипердвигателей.

Отрабатывать я начал через полгода, украв свою первую базу данных и слив ее пиратам. Законность меня не волновала: я против того, чтобы лезть в личные границы или кошелек простого гражданина, но, выходя на крупную игру, позаботься о хорошем безопастнике. Ты же не ложишься спать, не сунув под подушку ствол, так какого черта не установишь хороший антивирус на свой комп?

Через два года я оплатил реальную стоимость оборудования без учета обновлений, инфляции и прочих коллизий. Я мог сделать это быстрее, но не торопился, наслаждаясь информационной свободой: постигал инопланетные языки, спокойный, космобиологию, историю, почитывал порой художественную литературу. Изучил математику – все, что смог найти в Солнете, информационной сети солнечной системы Висеты. Надо сказать, только раздразнил аппетит. Даже в секторе крупнейших институтов этой системы были довольно примитивные труды, а кое-что, взятое из частных сетей, осталось для меня загадочным и непонятным. Чтобы понять, нужны были другие работы. Мне еще сильнее захотелось выбраться из этой дыры.

И прошло уже два года с тех пор, как я отдал последний кредитос из озвученной тогда стоимости. Но «Золотой волк» глазом не моргнул.

- Проценты, серьор, проценты!

Я знал, что «сеньорами» они называют тех, кого собираются грохнуть. Они знали, что я знаю, и в моем случае это была всего лишь угроза. Но если я откажусь платить – точно убьют. И я продолжал, какое-то время. Я думал, аппетиты мафии поугаснут… но количество выплаченных мной кредитов превысило реальную сумму долга уже пятикратно. Сколько они хотят? Пятнадцать раз?.. Нет, не думаю. Скорее, они доят меня, пока я даю доить.

Решение перестать платить далось мне легко. Я чувствовал, как легкие наполняются воздухом, вонючим и несвежим, но кровь побежала веселей. Задним числом я думал, что нужно было сделать это раньше. С последней выплатой. Стать на принцип, что-то вроде того. Бандиты уважают принципы аж до смерти. Но мне, по большей части, плевать было на деньги. Какая разница, кодить в «гробу» или в пентхаусе? Впрочем, кого я пытаюсь обмануть. Конечно, в пентхаусе лучше, комфорт, сытная и питательная пища, джакузи, девочки… но еще лучше космолет. Купить самый простой и – прощай, Солнет! Мы больше не соединимся никогда. Мечта…

Теперь у этой мечты появился шанс.

(контент 16+)

Прикинув, сколько я сэкономлю, я на радостях отправился в бордель. Иногда нужно баловать себя, после долгого сосредоточения на трудноуловимых потоках данных давать психике расслабиться. После «гроба» комнатенка, большую часть которой (даже не всю, надо же) занимала кровать, казалась дворцовыми апартаментами.

- Хочешь пропинговать мои порты? – спросила принцесса.

- Обязательно, только антивирус обновлю, - ответил я, натягивая гондон.

А после мне предстояло много работы. И разговор с Альнедо, последний, так или иначе. Но пока я просто прогуливался по узким улицам, наслаждаясь током крови и прочих жидкостей в мышцах. Как приятно иногда посмотреть по сторонам, на эти яркие вывески, обшарпанные стены всех градиентов серого, разбитый асфальт тротуаров… я был почти пьян, почти в эйфории.

Я вернулся глубоко за полночь. В этом огромном городе, занимающем всю площадь маленькой планеты, непонятно, день или ночь – одинаково светло и одинаково шумно, на улицах, в Солнете, каналы под завязку загружены транспортом и информационными пакетами. Звукоизоляция равномерно распространяет звук по всем стенам «улья», невозможно разобрать, о чем говорят за приоткрытой дверью, но, в то же время, нет ни одного совсем беззвучного уголка, даже если на двенадцать этажей вокруг ты один одинешенек. Создается впечатление, будто коридоры глухо урчат, как кишки гигантского зверя, который собирается тебя переварить. Я открыл люк в свой номер, подался вперед, чтобы залезть внутрь, уже закинул одну ногу на покрытие из кокосовой койры, когда уткнулся лбом в черный матовый ствол.

Рукоять ствола скрывалась в черной рукавице, наглухо скрывающей конечность ее носителя. Очертания его корпуса скрадывала темнота «гроба». Представиться он тоже не пожелал. Мне этого делать не имело смысла: он же в моем логове, поди, знал, куда лезет. Неловкое молчание грозило затянуться, когда грудь прошибла вспышка тревоги – компьютер! К шлюхе я ходил без оборудования. Все оно осталось здесь, под охраной «улья». Вместе со всеми моими…

- Не надейся на рабочих пчел, - прозвучало на одной ноте. Говоривший явно не привык пользоваться голосовыми связками. Скорее всего, потому что у него их никогда не было. Где-то я такое уже слышал… кажется, я догадываюсь: передо мной инсектоид. И даже знаю, какого типа.

- Что они тебе пообещали?

Я расслабился. Никому не советую доверять парню, который держит тебя на мушке, но в тот момент мы были как два одиночества во вселенной: оба в одинаковом положении, хоть и по разные стороны баррикад. Его заставили предать свой улей, свою семью – нет, «семья» это слабо сказано. У пчел генетическое родство с сестрами выше, чем с родными дочерьми. Кстати, поэтому незваного гостя стоит называть девицей: у этого вида инсектици… инсектоидов самцы никогда не занимаются работой или войной, все лежит на хрупких плечах рабочих пчел, неспособных разножаться. Какие возможности у «Золотых волков», если они смогли подкупить вот это, сидящую передо мной часть улья, который, по сути, единый организм, разделенный на множество особей? Это все равно как они подкупили бы одну клетку моего организма, чтобы она подставила остальных. Хотя, вирусы так и работают.

- Бонобо пойдет со мной, куда скажут, - прогудело так же на одной ноте. Как будто пчелиный рой гудит. Интересный эффект синтезатора. Может, бандит, который выдал его пчеле, так пошутил?

На обезьяну я не стал обижаться. Это не было оскорблением. Ведь пчела передо мной тоже произошла не от apis mellifera, а лишь имеет с ним общего предка.

- Что с моим компьютером?

- С ним все хорошо, - прогудело после короткой паузы. – Держи руки у меня на виду и не делай резких движений.

Пистолет скрылся в сумраке «гроба», и я невольно расслабился. Глянул вниз... и воздух перехватило в трахеях: прямо в нижную часть корпуса мне глядело маслянисто поблескивающее острейшее жало размером с мою голову. Я представил, как оно прорезает кожу и мышцы, как масло, и надевает мою брюшную полость, будто футбольный шлем.

- Шевелись, синяя обезьяна, - подтолкнула меня пчела.

Альнедо сидел в кресле ко мне спиной и смотрел, как в ночном небе моргают огни космолетов. Красные, зеленые, синие, желтые, лиловые… всех цветов радуги. Я тоже невольно засмотрелся, мне не часто доводилось подниматься так высоко над городом. Тут этаж пятидесятый, не меньше – поездка в лифте заняла полминуты, а из окна видно огни прожекторов, освещающих трубы атомной подстанции, которая в добрых двадцати километрах от небоскребов синдиката.

Кресло медленно повернулось. Альнедо тяжело, как вымотанный долгой работой организм, поднялся и подошел ко мне, заглядывая в лицо. Его глаза выражали обеспокоенность.

- Циан, мальчик мой, - я даже не узнал его голос. Любимый дядюшка, ни дать, ни взять. – С тобой все в порядке? Тебя кто-то обидел?

Я молча смотрел на него, подыгрывать спектаклю было лениво.

- Хулиганы отбирают твои деньги на завтрак? Ты только скажи, мы сразу поставим их на место, обещаю тебе!

Он прошелся по кабинету, в праведном возмущении оглядывая предметы роскоши – молчаливых свидетелей его власти и могущества, - будто отыскивая виновного. Его взгляд остановился на мне.

- Бзури, отрежь ему палец, - игру как стерло с его голоса. Мой локоть очутился в тисках палочкоподобных лапок, а запястье – между готовых сомкнуться мандибул. Мне не удалось подавить рефлекторную дрожь от прикосновения насекомого – она прошита очень глубоко в мозгах, в инстинктах, которые спасли жизнь не одному моему предку. Перепрошить их хоть и можно, но пока не было нужды – с выживанием стволовая часть мозга справляется неплохо. Вопрос жизни и смерти, все-таки. Со страхом лишиться руки справиться проще, хотя руки все еще играют немалую роль в работе программиста.

Я равнодушно смотрел в глаза пчелы. Как играть с ней в гляделки? В какой глазок глядеть? Их же тысячи!

Раздался сухой щелчок, я вздрогнул. Глаза застило кровавой пеленой. Сквозь туман я видел окровавленный лоскут на месте безымянного пальца. Адская боль пульсировала, будто палец растянули тысячей мелких крючьев, воткнутых в болевые окончания. Пчела раздробила кость, изломав ее в мелкий щебень. Я покачнулся.

- Я жду объяснений, Циан, - сухо сказал Альнедо. Черт подери, собрать кость будет стоит немало. У меня сейчас нет таких денег. Проводить операцию нужно срочно, прямо сейчас, чтобы не пострадала чувствительность. Кто может мне помочь? Какой врач прооперирует меня в кредит? – Не отдавать долги – это плохо, очень плохо. Так делают только плохие, подлые приматы.

- Я выплатил тебе все до последнего, - сквозь зубы процедил я. Разжать челюсти не получалось от боли. Рука начала нагреваться, меня всего начало окатывать волнами приближающейся лихорадки.

- Ты выплатил за оборудование, хорошо, - кивнул дон. – А что насчет нашей работы? Ты оплатил ее моим ребятам?

- Какой еще работы, - я шипел одновременно от злости и боли.

- Не будь ребенком. Кто позволил бы тебе, сопляку, жить одному, без мамочки, в Висена-сити, да еще разгуливать по Солнету? Мы присматривали за тобой, малыш. И продолжаем это делать.

- За моим кошельком, - не удержался я. – Ясное дело, не в ваших интересах отдать должника на расправу толпе гопников, ведь они не станут платить чужой кредит.

- Ну почему же, - протянул Альнедо. – Может, и станут. И знают об этом. Вот за это знание ты и должен платить.

- Платить за защиту, о которой не просил? Черта с два!

Дон покачал головой. Лицо его выражало крайнюю степень расстройства. Он сделал круг по кабинету, качая головой. Подошел к столу, выдвинул ящик, достал из него бутыль дорогого виски и стакан. Плеснул, поболтал в воздухе, залпом проглотил.

Тонкий аромат алкоголя коснулся моих ноздрей. Мне бы сейчас тоже глотнуть.

- Ну, хорошо, - выдохнул Альнедо. – Признавать, что мы дали тебе кров, ты не хочешь. Ну, а пища?

Я не стал отвечать.

- Те заказы, которые мы тебе подкидывали, когда ты был совсем на мели. А кто отмазывал тебя, когда ты палился?

- Я не палился.

По губам дона скользнула самоуверенная ухмылка.

- Вот потому и не палился, что мои люди все зарешали.

Я посмотрел на него, пытаясь понять, лжет он или нет.

- Не пытайся прочитать язык моего тела, - медленно, почти по слогам, произнес дон. - Хочешь знать, откуда мне известно? Да потому что именно ко мне пришел тот, у кого ты этот курс украл! Ты ведь не только его взял, правда? Ты его крупно нагрел. А он пришел ко мне с претензией, что моя шестерка ставит его в неловкое положение перед партнерами.

Дон провел ладонью по лбу.

- А ты думал, все безопастники – такие идиоты, что позволят спокойно обобрать себя какому-то сопляку? Знаешь, сколько раз нам приходилось решать твои проблемы?.. Впрочем, они были не настолько серьезными, чтобы говорить о них. Мы просто включили их в твой счет.

Ненавижу ложь. Ненавижу, когда на ценнике одно, по факту - другое. Ненавижу ошибаться относительно своих навыков. Я думал, что безгрешен. Оказалось, эта вера содержит уязвимость, о которой я не знал. Да лучше бы я сам встретился с жертвами своих взломов...

- Я выплатил названную тобой сумму, - ничего не выражающим голосом произнес я.

Теперь молчал «золотой волк». Он смотрел на меня, и сложно было понять, о чем он думает.

- Ты здесь не для этого, - сказал он совсем другим тоном, и я понял, что первый акт позади.

- Мне надо что-то сделать с рукой.

Альнедо сделал едва уловимый жест, и в кабинет вошел андроид с подносом медицинских инструментов и емкостей с препаратами. Вместо лица у него был дисплей с данными, а там, где у гуманоидов хранятся кишки – шкафчик со стеклянной дверцей, за которой виднелись торчащие провода для подключения дополнительных устройств и рубильники для управления ими. Провода торчали в беспорядке, системный администратор у «Золотых волков» с руками явно не из золота. За андроидом в офис вкатилось кресло-кушетка, куда меня усадили, уложили и разместили поврежденную руку на мини-столе. Я посмотрел, как андроид обрабатывает мою руку антисептиком, и повернулся к Альнедо. Укол почти не почувствовал.

- Мне нужны твои мозги, - сказал дон без предисловий.

- Отдельно от черепной коробки, или как?

- Если бы отдельно, я бы тебя не спрашивал. Нет, они нужны в полном комплекте со всем остальным, возможно, даже тем, что обычно мешает самцам твоего вида здраво мыслить.

Ему нужны мои навыки. Ну же, давай, Альнедо, скажи это. Скажи, что тебе нужна услуга от меня.

- Я думал, ты хочешь меня убить.

- Убить? – брови дона поднялись. – Ты дурак? Зачем бы я тогда позволил тебе учиться?

Я выдохнул, когда по телу заструилась божественная благодать. Обезболивающее начало действовать. В тот момент я мыслил ясно, как никогда. Видел ситуацию непрерывно и четко, как трехмерную фигуру из четвертого измерения. Странная, почти мистическая уверенность в себе наполнила меня. И это не было вызвано препаратами в моей крови – они могут вызвать галлюцинации, но это другое. Я знаю, о чем говорю.

- Я не буду на тебя работать, Альнедо. Не буду, потому что ты плохой парень. Ты не уважаешь моих принципов, ты топчешься по ним, как по всем тем простым людям, которых я никогда не трону, пока они не трогают меня. Тебе всегда мало, Альнедо, поэтому ты – среди преступников и бандитов, и тебя не тошнит от них. Не тошнит от их гнилой двуликой морали, которая позволяет им на ходу переобуваться и лгать нагло, беспредельно в глаза даже самим себе.

Дон захохотал в голос.

- Кто это говорит? Хакер, который ломает компы людей ради удовольствия? Расскажи, сколько книг, фильмов, музыки ты украл? Сколько девушек ты видел голыми, когда они не подозревали, что ты смотришь на них через камеры на их компьютерах?

- Я делал это ради удовольствия, а не потому что перестал контролировать свои страсти.

- Значит, ты мог бы этого не делать?

- Нет. Не мог.

- Поясни.

- Я хотел, значит должен был.

- И чем же ты лучше меня?

- Тем, что я умею вовремя остановиться.

- Хочешь сказать, мне не хватает самоконтроля?

Кресло дона подъехало ближе. Альнедо задумчиво водил пальцами одной руки по пальцам другой. Вдруг раздался хруст – и его средний палец оказался перпендикулярен ладони. С внешней стороны. Место перелома медленно распухало и наливалось краснотой.

Дав мне несколько секунд, чтобы убедиться, что он действительно сломал себе палец, он протянул руку роботу.

- Почини.

Андроид оставил операционный стол и занялся конечностью дона.

- А ты так сможешь? – насмешливо спросил дон.

Это, конечно, вызов. Будь я в возрасте, подходящем для посещения детского сада, обязательно вырвал бы себе глаз или что-то в этом роде. Когда рядом робот-медик, любой так может.

Андроид закончил с Альнедо и вернулся к моей руке. Дон покрутил оттопыренным средним пальцем, демонстрируя прекрасную работу робота. Кресло вернулось на свое место.

- Я не договорил. Ты держишь при себе этих шакалов, и тебя не рвет от омерзения, потому что ты сам так же мерзок.

Дон ответил не сразу. Надо же, обиделся. Но он кивнул пчеле, и она вышла из кабинета.

- Я прощу тебе эти слова, потому что ты обколот. И потому что мне, в самом деле, нужна твоя помощь.

Я сделал вид, будто повелся.

- Ладно, скажи хотя бы, что ты ей пообещал, - я кивнул в след ушедшей солдатке.

- Отменить инсектициды.

- Что?..

- Наличие сознания не особо способствует выживанию роевых видов. Эта особь верит, что если перекрыть поставки на Висету химикатов, уничтожающих мелких насекомых, то в мире станет меньше насилия. Что ж, у меня давно в загашнике валялась идея робота-мухолова. Маленький, юркий, заодно и камерами с датчиками его натолкать можно. Не вызовет подозрений. Подождать, пока висениты заверещат о том, как их пожирают клопы и тараканы… а потом снять сливки. Наверное, тебе мерзко от этого?

- Ничуть. Это твое дело, когда запускать продажи и как – ты честен, с собой в том числе. Но работать с тобой я все равно не буду.

Его покоробило.

- Не со мной. На меня.

- Блевать я хотел.

- Ну, что ж. Тогда у меня есть мера, от которой ты не сможешь увернуться.

Он сделал драматическую паузу. Как приятно слушать тишину, особенно когда в крови играет симфония барбитуратов.

- Если ты откажешься, мы сдадим тебя интерполу.

Пффф! Вот никак не ожидал.

- И что же они мне сделают? – почти заорал я. – Увезут с любимой планеты, запрут в комнате без людей, будут кормить по часам за деньги налогоплательщиков целых несколько месяцев – как же, я ведь десять лет прожил в «гробу», камера подходящих размеров покажется мне сущих наказанием.

От вспышки веселья загудело в висках.

- А что потом? – уже спокойно продолжил я. – А потом они скажут: мистер Циан, не могли бы вы поработать на нас? Мы, конечно, те еще засранцы, но по сравнению с одним доном… Хорошие специалисты нужны всегда.

Он выслушал меня, не перебивая. Потом сказал:

- Ты просто плохо представляешь себе тюремную камеру. Точнее, ты не представляешь ее совсем.

Он резко поднялся и вышел из кабинета. Мы с андроидом остались одни. Я посмотрел на операционный стол. Мой палец был уже почти готов. Кость лежала на коже, как на скатерти. Робот методично сшивал сухожилия. Оставалась разобранной только одна фаланга.

Я вдруг понял, что лимбическая система подает сознанию сигнал. Это эмоция. И имя ей – любопытство. Что же так беспокоит всемогущего дона Альнедо, вожака «Золотых волков», что ему понадобилась моя помощь?

Пока я пытался прорваться разумом сквозь занавесы неизвестности, робот-андроид покончил латать мою руку. Собрав инструменты, он выкатился из кабинета, впустив знакомого инсектоида. Пчела сдернула меня с кушетки за воротник и вдавила грудью в стол. Меня уже не волновали прикосновения лапок насекомого - если не считать того, что они заломили мне руки и накинули на запястья наручники.

- Висенит Циан, вы арестованы за нарушение информационной безопасности граждан. Вы в праве хранить молчание. Любое сопротивление будет восприниматься как нападение на офицера.

И она меня потащила – куда? – видимо, в тюрьму.

[Cyan]

если кто-то захочет присоединиться к этому сюжету, хоть на стороне героя, хоть против него - ласкаво просимо, а сольное выступление я оставляю. Предположим, герой пошел на сотрудничество с мафией и согласился выполнить мега-важную миссию для дона. Дон, в свою очередь, выделил герою кораблик класса "жить можно и еще на понты немного останется" и отправил во все шесть.