Аферист и Воровка

[Space Hvoyda]

— Видимо скуки в своей жизни тебе ощущать не доводилось, — всё еще улыбаясь ответила Консти, немного прикрывая глаза от яркого в камере света. — Добро пожаловать. Её тут по самое горло! — мелкий смешок прозвучал из уст темнокожей

— Самоирония... Пожалуй один из лучших способов скрасить столь не самое увлекательное нахождение в столь захудалом и неприятном месте — Подметил у себя в голове Кальсонет. В ответ девушки, амен тоже пустил смешок, хоть и более тихий чем у неё

— Видимо это моя очередь рассказывать... Ничего особенного - простейшая воровка. Всё детство жила... одна, то под палящим солнцем, то на улицах подземных городков, то у рек магмы подбирая всё до чего могла дотянуться, включая чужие вещи, — Консталисия на какое то время замолчала. Всё сказанное ею было видно на ней самой - обширные повреждения пластин головы, глубокие шрамы на руках и обгоревшая кожа на шее, ближе к туловищу, скрываемая воротником. Не смотря на это её лицо всё еще выглядело довольно гладким и молодым. — После, забравшись на один корабль инопланетных контрабандистов, что часто вывозили беженцев из моего родного мира за большую плату оказалась в этом... забыла... секторе. Где то... 

Кальс слушал Консти с неподдельным интересом. Он практически ничего не знал о девушке, о её расе, о их быте, о их культуре... Та и в целом было интересно изучать свою сокамерницу. Каждый житель этой вселенной представляет собой открытую книгу и за частую читать их весьма познавательно. Амена похоже совсем не смутил род деятельности девушки, в реалиях этого мира, воровство совсем не редкая "профессия" и воров синекожий повстречал немало... Он и сам таковым был в юношеском возрасте, но это уже совсем другая история... Кальс уже думал отшутиться на тему воровства, но почему-то передумал, видимо не хотел сбивать Консти с мысли...

Покрытая плитами девушка какое то время пыталась что то вспомнить, смотря на пол. Недовольно фыркнув, её темная рука протянулась к куче её бумаги, часть из которой умудрилась выронить на пол. Кальс мог заметить множество нарисованных талантливой, хоть и далекой от идеала рукой рисунков простым карандашом, большая часть из которых состояла то из изображений секторных городов, один из которых напоминал Поришу, а другие были немного иными, состоящие из пейзажей подземных, сделанных из различного металлолома городов, а так же примитивных деревень, почти всегда изображающиеся контрастом находящимся на фоне высокотехнологичным городкам, с единой преградой между ними в виде высоченной стены. Один из листов, незаметно для девушки, вылетел из её рук и оказался поблизости амена. Он сильно отличался от остальных: группа существ, напоминающие девушку, шла через долину над которой шел плотный слой... снега? Это могла быть первая мысль пришедшая в голову многих, но на фоне совсем неподалеку виднелся один большой активный вулкан, что совершенно исключал такую возможность. Что же тогда это могло быть, если не снег?
***
— Нашла! — своими темными руками девушка держала какой то листок расписанный различными корявыми надписями на секторном диалекте общегалактического. Похоже одной часть содержимого так же был календарь. По всей видимости девушка всё еще училась многим привычным галактическому обществу вещам. — По местному времени... где то год-два назад я прилетела в "Спокойствие". Какие же тут красивые города... Хотела осесть в одном из них и начать тихую жизнь. Вот только мои руки всё еще следовали старым воровским повадкам. Думаю вполне понятно как я тут оказалась

Хоть амен и изучил первый же попавшийся листок, на котором было написано имя заключённой, ещё до того как она пришла, остальные листки он не трогал. Для него стало маленьким откровением данное хобби девушки. Он быстро осмотрел все упавшие листы, на большей части которых были нарисованы знакомые амену города. Синекожий не понимал что особенно Консти нашла в городах "спокойствия", каких либо уникальных мест мало, если не единицы, та и любой себя уважающий секторчанин знает каково в этих городах за частую живётся. Правда, все познаётся в сравнении и только по словам Консталисии, можно было понять насколько не дружелюбен её мир и то что столь прогнившие в корупции и бюрократии места по типу Неизенляни или Пориши кажутся девушке столь прекрасными. Амен решил помочь девушке и убрать этот бардак. Он встал с своей кушетки и начал собирать листки, последний который он взял, был тот что был прямо под его ногами, он и заинтересовал его столь сильно. Сама композиция рисунка похоже не особо смущала его, у него даже и в мыслях не было про снег граничащий с вулканом, его первой мыслей была ... соль? Синекожему уже приходилось немало планет видать и не редко он встречал соляные пляжи, та и его больше интересовали сами однорасники пепельнокожей, чем необычное в природе сочетание, что спокойно может быть и "авторским решением" девушки, может она что-то и вовсе хотела передать этой композицией.

— Неплохо весьма, но есть ещё куда расти — слегка критичным тоном сказал он поднимая последние листки — Любишь большие города? А как тебе Неизенляни? — решил задать вопрос девушке, после Кальс положив стопку бумаги назад на место где они изначально и лежали, после чего сел назад на свою кушетку...

[Кетер]

— С-спасибо... — кратко и не уверенно ответила Консталисия на комментарий амена о её рисунках. Очень редко кто либо мог увидеть её творчество, еще реже - его прокомментировать. Бумага и карандаш всегда были попыткой отвлечься от окружающего вокруг, закрыться о мира, так что не удивительно что её реакция на комментарий синекожего была такой сдержанной. — Неизенляни? — Консти вопросительно взглянула на Кальса, но сразу же после на её лице появилась некая заинтересованная улыбка. — Очень нравится, ты даже не представляешь насколько сильно. Столько воды... как оно называется? Океанов! Я в жизни не видела её в таких количествах, а самое близкое к этому миру - Рэйнворлд, но даже там не было таких водных просторов. Лишь вечные дожди. А города? Столько разноцветных огней, высоких зданий, пролетающий на больших скоростях транспорт, инопланетная культура находящаяся то тут, то там в виде как архитектуры, так и маленьких украшений на дверцах какого либо из заведений.

Похоже девушка могла бы продолжать и дальше свой монолог, но остановилась. Её глаза опустились, а нотки любой радости улетучились в мгновенье.

— Но те, кто в них живут... Кальс, почему в таких мегаполисах его обитатели такие... прогнившие внутри? Ненасытные, черствые. Почему не смотря на то, что все блага жизни им были даны, они все равно продолжают грести под себя все больше и больше, пока становится неоткуда, вынуждая отбирать у остальных?

[Space Hvoyda]

Похоже девушка могла бы продолжать и дальше свой монолог, но остановилась. Её глаза опустились, а нотки любой радости улетучились в мгновенье.

— Но те, кто в них живут... Кальс, почему в таких мегаполисах его обитатели такие... прогнившие внутри? Ненасытные, черствые. Почему не смотря на то, что все блага жизни им были даны, они все равно продолжают грести под себя все больше и больше, пока становится неоткуда, вынуждая отбирать у остальных?

Речь девушки о городах подняла синекожему настроение, очень приятно было видеть эту бурную реакцию на столь обычные для него явления... А вот последние слова заставили его подзадуматься... Кальс опустил свою голову и скрестил кисти рук. Вопрос отчасти касался и самого амена... Если бы не его ненасытность... ненасытность во всем: деньгах, власти, постоянном развлечении, наркотиках и в других благах подобного ему образа жизни, то он не находился бы в этой дыре... Точного ответа на вопрос не знал и сам синекожий... То ли дело в том что такая вот свобода действий и вседозволенность, как и на безкрайних космических просторах, так и в прогнивших каменных джунглях, разкрывает самые темные частицы нашей души? А может это комплексы порожденные за всю жизнь, что каждый нелюдь пытаеться как-то компенсировать, доводя переодически до абсурда? Единственное в чем Кальсонет был уверен что современные города не превращают хороших нелюдей в плохих, они лишь снимают ширму что скрывают маски морали... Кальсонет поднял голову и начал смотреть на девушку. Маленькая слезинка потекла по щеке, по щеке совершенно безэмоционального лица.

— Как бы не было печально... — ответил слегка дрожащим голосом, после непродолжительной паузы — но таковыми их делает не сами города. Все не так радужно как тебе кажеться, все блага даны лишь богачам, бедняки не живут, а выживают. Именно такое вот общество, где богачи с рождения привыкли к вседозволенности, а бедняки родную мать продадут за копейку. Лишь средний каст просто живёт радуясь жизни, пожиная плоды жизни не теряя свою душу... — амен сделал паузу, после чего вздохнул

[Кетер]

Молодая наивность или просто незнание всех реалий этого мира? Чем бы это не было, но после речи амена девушка ощутила, как её представления о жизни были... ошибочны? Годы бедности, выживания должны были научить многому, придать недоверия к всему, сместить восприятие реалий. Но почему тогда до этого момента Консти так и продолжала держать наивную надежду на счастливый мир, которая в очередной раз оказалась разбита парой слов? Неужели даже тут, в месте со всеми благами цивилизации жизнь продолжает быть выживанием?

— Всё не так радужно, как кажется... — тихо повторила слова амена Консти, самой себе, смотря на Кальса, хоть и опустив сразу после голову. — Значит то, чего я искала с самого детства, это всего лишь перемешанные "Застенные колонны света" и "Долины палящего пепла". В городах, больших и горящих тысячами цветов, жить могли немногие. Только богатые, влиятельные, талантливые, умные, приносящие как доход, как и прогресс. И те, кто знал когда промолчать. Средний класс? Он тоже был, но в этих местах они всегда боялись, всегда были осторожны, работали день и ночь. Хоть и работа была не такой же, что за стенами. В основном ученые, экономисты и чаще всего — работники сферы услуг. Но как только ты перестаешь приносить пользу в том количестве, в котором ты начинаешь себя ощущать выжатым как тряпка или... — короткая пауза, — выскажешься против, то встреться с воротами, а после — песком в своей обуви, — заприметив какой то листок под койкой, девушка неохотно протянула к нему свою руку. — И что дальше? Беги, как можно дальше. В глубине пустыни ты маловероятно еды найдешь, а животные сдерут с тебя кожу раньше, чем их успеешь заметить. Но всё же это куда лучше, чем рабские карьеры, ведь если повезет — поселение в одной из старых шахт, или остатки покинутой деревеньки, — девушка развернула листок, а её зеленые глаза заприметили что то, что заставило улыбнуться. Искренне. — Я надеялась что мир за моим родным круглым шаром будет не таким, принесет счастья вместо боли. И... так и было, ведь спустя... — листок был закрыт, скрывая содержимое с глаз темнокожей, — тот момент, я еще никогда не испытывала такой свободы, такого желания просто жить. Но не смотря на то, что тут ты имеешь хоть какой то шанс на спокойную, обеспеченную жизнь, постепенно я стала замечать что в космосе, на иных мирах всё точно такое же, — листок в мгновении ока оказался жестоко, бесцеремонно скомкан, ныне расположившись на полу. — И встал вопрос: "А стоило ли мне бежать?". Свободу от ежедневного выживания я нашла, но от алчности, ненасытности, жестокости? От неё я так и не скрылась, лишь стала реже замечать.

На протяжении всего монолога, Кальс мог заметить как темное лицо Консти, обрело... фиолетовый оттенок. Многочисленные мелкие пятна, разложенные по всему лицу и шее причудливой матушкой природой некими разнообразными узорами, засветились яркими фиолетовыми и завораживающими огоньками. Грусть в её глазах это не смогло скрыть.

— И смотря по тому, что я нахожусь здесь, — продолжила девушка, что разлеглась на своей койке и скрыла лицо положенной сверху подушкой, — то я не далеко пала от этого мира, сама того не замечая всё это время.

[Space Hvoyda]

— Всё не так радужно, как кажется... — тихо повторила слова амена Консти, самой себе, смотря на Кальса, хоть и опустив сразу после голову. — Значит то, чего я искала с самого детства, это всего лишь перемешанные "Застенные колонны света" и "Долины палящего пепла". В городах, больших и горящих тысячами цветов, жить могли немногие. Только богатые, влиятельные, талантливые, умные, приносящие как доход, как и прогресс. И те, кто знал когда промолчать. Средний класс? Он тоже был, но в этих местах они всегда боялись, всегда были осторожны, работали день и ночь. Хоть и работа была не такой же, что за стенами. В основном ученые, экономисты и чаще всего — работники сферы услуг. Но как только ты перестаешь приносить пользу в том количестве, в котором ты начинаешь себя ощущать выжатым как тряпка или... — короткая пауза, — выскажешься против, то встреться с воротами, а после — песком в своей обуви, — заприметив какой то листок под койкой, девушка неохотно протянула к нему свою руку. — И что дальше? Беги, как можно дальше. В глубине пустыни ты маловероятно еды найдешь, а животные сдерут с тебя кожу раньше, чем их успеешь заметить. Но всё же это куда лучше, чем рабские карьеры, ведь если повезет — поселение в одной из старых шахт, или остатки покинутой деревеньки, — девушка развернула листок, а её зеленые глаза заприметили что то, что заставило улыбнуться. Искренне. — Я надеялась что мир за моим родным круглым шаром будет не таким, принесет счастья вместо боли. И... так и было, ведь спустя... — листок был закрыт, скрывая содержимое с глаз темнокожей, — тот момент, я еще никогда не испытывала такой свободы, такого желания просто жить. Но не смотря на то, что тут ты имеешь хоть какой то шанс на спокойную, обеспеченную жизнь, постепенно я стала замечать что в космосе, на иных мирах всё точно такое же, — листок в мгновении ока оказался жестоко, бесцеремонно скомкан, ныне расположившись на полу. — И встал вопрос: "А стоило ли мне бежать?". Свободу от ежедневного выживания я нашла, но от алчности, ненасытности, жестокости? От неё я так и не скрылась, лишь стала реже замечать.

Кальсонет внимательно слушал рассказ девушки. Её мир не особо отличался от остальных захолустных уголков сектора. В словах отчётливо была слышна наивность Консти, амен пока мог только гадать возраст девушки.

На протяжении всего монолога, Кальс мог заметить как темное лицо Консти, обрело... фиолетовый оттенок. Многочисленные мелкие пятна, разложенные по всему лицу и шее причудливой матушкой природой некими разнообразными узорами, засветились яркими фиолетовыми и завораживающими огоньками. Грусть в её глазах это не смогло скрыть.

— И смотря по тому, что я нахожусь здесь, — продолжила девушка, что разлеглась на своей койке и скрыла лицо положенной сверху подушкой, — то я не далеко пала от этого мира, сама того не замечая всё это время.

Сложно как-то понимать эмоции у существ, которые столь отличимы от тебя... Пожалуй единственное что мог прочитать амен в лице девушки это глаза, которые несли сильную грусть. Все же тут Кальсонет решил слегка подбодрить Консти, хоть еще сильнее замыливать глаз и не без того наивной особе он не хотел. Он встал слегка похрамывая и сделал пару окуратных шагов в сторону Консти. Он убрал подушку с её лица и сказал:

— То что ты это понимаешь, уже делает тебя лучшей большинства. Все твари живущие, как бы не шагнула цивилизация никуда не денуться от своей природы. Алочность, жестокость, предательство, это то что досталось нам от животных. Нам нужно это было для первичного выживания, сейчас же это лишь отголоски нашей сущности. Разница в обществе лишь в том что одни принимают это, а другие лишь обманывают в первую очередь себя, пытаясь скрыть это и всячески отрицать.